В первую очередь, Лэнс посетил бакалейную лавку. Бакалейщик, как обычно, улыбнулся ему, поприветствовал и поинтересовался, не нужно ли господину Лэнсу что-либо из его скромных товаров. Поборов краткий соблазн взять-таки несколько сигар — Лэнс в качестве очередного упражнения для самоконтроля в этом году бросал курить — он вежливо поболтал с бакалейщиком о погоде и наступлении холодов, а затем покинул его лавку и заглянул в соседний книжный магазин. Магазин был пуст. Хозяин книжного еще вчера жаловался на нездоровье, так что, наверное, сегодня решил отлежаться. Магазины и лавки в городе никогда не запирались, даже на ночь, ибо вдруг кому-то из жителей срочно понадобиться что-либо посреди ночи.

Соблюдая не строгий и не обязательный, но все-таки устоявшийся ритуал, Лэнс обходил магазин за магазином, раскланиваясь с прохожими, и проводил в каждом от пяти до десяти минут, болтая ни о чем с владельцами и посетителями. Он также перекинулся парой слов с двумя знакомыми извозчиками, ожидавших пассажиров на центральной площади.

На выходе из молочной он столкнулся с Син.

— О, Лэнс, доброе утро, — девушка, несмотря на погоду, была одета во что-то умопомрачительно летнее и воздушное. В руках она держала, прижимая к себе, внушительный кулек с нежно розовыми ягодами, — Я тут черешни достала, представляешь, в октябре-то. Угощайся.

Лэнс проследил глазами, как очередная ягода скрылась за яркими, никогда не знавшими помады губами. Он никогда не поднимал взгляд выше ее губ и уже стал забывать, какого цвета были ее глаза, в которые ему ни в коем случае нельзя было смотреть.

— Спасибо, Син, — произнес он, стараясь выглядеть равнодушным, и, с трудом оторвав взгляд от ее губ, взял пригоршню ягод, — тебе не холодно?

— Нет, Лэнс, мне не холодно… мне скучно, — внезапно поменяв настроение и тон, ответила она, — мне наскучил этот город, и я ненавижу осень и холода, ты же знаешь. И сегодня я решила, что я точно уеду.

Лэнс отвернулся, сделав вид, что рассматривает часы на ратуше, а Син, помолчав, продолжила:

— Я собиралась это сделать уже которую осень, а сегодня проснулась, и решилась. Мне ночью снилось море. Я ни разу не была на нем, и видела только на картинках, а оно мне снится. Почему, Лэнс? Я ведь могу состариться здесь и так никогда не увидеть его по-настоящему. Ведь где-то, я знаю, на юге, у моря, есть страны и города, где никогда не бывает холодного Октября…. Возможно, оказавшись там, я пойму, что там ничуть не лучше, чем здесь, но, если я не поеду туда, я совсем потеряю себя в этом унылом городе. И, как только я сегодня утром решила, что уеду, так вдруг какой-то фермер на дороге вручил мне вот эти ягоды. Он сказал, что ему их прислали с юга. Это словно знак, Лэнс, что я все решила правильно…. Почему ты молчишь?

Лэнс думал о том, что, наверное, мог бы вообразить мир, в котором Син будет счастлива. Такой же небольшой городок, но у теплого моря, большой и светлый дом в черешневом саду, с крыльца которого можно разглядеть синеву волн. Большая терраса из светлого теплого камня, наполненная светом солнца и морским ветром… А он останется в этом городе без ее улыбки. Наверное, это было правильно.

Он понимал невысказанный ею вслух вопрос — поедет ли он с ней. Она также знала и ответ, который между ними двумя никогда не будет озвучен. Уехать отсюда означает, по сути, предать всех этих людей, радостно улыбающихся Лэнсу по утрам. Если уедет Хранитель, то может вернуться Дракон, и уж точно сразу же вернется страх. Страх отравит город точно так же, как это было семь лет назад, превратив его в загнивающий, грязный, пропитанный туманами и плесенью хмурый городишко, где двери всегда запираются на несколько замков, а по улицам люди передвигаются быстрым шагом, и испуганно оглядываясь по сторонам. Пока стоит дворец, Лэнс привязан к этому городу как сторожевой пес к будке.

Она понимала это. Син — единственный свидетель его битвы с Драконом, понимала его лучше, чем кто-либо другой в этом городе. Она не спросит, чтобы не вынуждать его отвечать.

Они помолчали, стоя рядом и старательно не глядя друг на друга.

— У нас, кстати, турист, — внезапно сказала Син, — как обычно, у фонтана. Я его видела минут десять назад. Если поспешишь, он не успеет никуда уйти, а тебе не придется разыскивать его потом полдня.

— Спасибо, — ответил Лэнс, — значит, мне действительно надо идти.

— Да, конечно, иди, — сказала Син грустно.

Отвернувшись, Лэнс пошел быстрым шагом к площади с фонтаном, стараясь побороть искушение оглянуться. Он чувствовал, что она смотрит ему вслед.

Турист действительно не ушел далеко, и в данный момент, сохраняя глупое недоуменное выражение лица, выходил из обувной мастерской обратно на фонтанную площадь. Смуглый и темноволосый парень, лет двадцати пяти, одетый совершенно невзрачно по меркам Москвы, здесь выделялся как белая ворона. Лэнс быстрым шагом подошел к нему.

— Добрый день, молодой человек. Вижу, вы несколько растеряны и не можете понять, где очутились?

— Э-э, — протянул тот, — да. Я только пошел в ту дверь … и вдруг оказался здесь, и э-э… не понимаю где я, блин, и как обратно уйти.

— Понимаю. Не вы первый оказались в такой ситуации. Не волнуйтесь, я знаю, как вернуть вас назад, — Лэнс был подчеркнуто вежлив и спокоен, хотя парень чем-то ему категорически не нравился.

— Куда я вообще попал?

— Вы слышали про параллельные миры? Вот, если говорить упрощенно, вы попали в один из них. Иногда, крайне редко, некоторые двери ведут совсем не туда, куда вы ожидали, — сказал Лэнс вслух, а про себя подумал: «Особенно, если я специально оставил ее открытой сюда.» После каждого свалившегося в город случайного туриста, он перемещал дверь в новое место, стараясь как можно тщательнее замаскировать ее там, в другом мире, но никогда не закрывал ее насовсем, ибо открыть ее второй раз уже было нельзя. Если дверь закрыть, он никогда не вернется в Москву, из которой пришел когда-то, много лет назад. Может быть, он никогда и не захочет этого делать, но окончательно сжигать мосты был не готов.

— И как зовется этот город?

— Дрэг-он-сити. Если хотите, я могу кратко показать вам город, прежде чем отправить вас назад, в Москву. Самое главное — успеть до того, как сядет солнце, иначе вы уже не сможете вернуться.

Это было неправдой, но хорошо действовало на всех новоприбывших. За остаток светового дня они успевали удовлетворить частично свое любопытство, и затем вечером счастливые возвращались к себе домой, надеясь потом повторить этот путь и притащить побольше друзей, но вот в прежнем месте в Москве уже не оказывалось нужной двери.

— Э-э… протянул опять парень, у которого быстрота мышления явно не была самой сильной стороной, — а я что-нибудь буду за это должен? У меня же нет этой… вашей местной валюты. Кстати, что у вас тут за деньги? Рубли случайно не принимаете?

— Вам будет сложно понять, молодой человек. У нас тут нет денег как таковых.

— Это как? А вот магазины же… или кафешка. Если я есть захочу — чем там платить?